Поэтический язык Тютчева, законсервированный долгой жизнью в Европе, позволил перекинуть мостик между Золотым и Серебряным веками русской поэзии.
Как писал его первый биограф — литератор и муж старшей дочери поэта Иван Аксаков — Федор Иванович не говорил на русском в обычной жизни, по его предположению, даже не думал на нем, а пользовался им исключительно для сочинения поэтических строчек. В доме Тютчевых говорили на французском или немецком языке.
По рассказам того же Аксакова, большая часть критиков не восприняла поэта радушно и в 1860-е годы, о которых принято говорить, что к поэту пришла литературная слава. Тютчева обвиняли в том, что язык его еще из допушкинской эпохи. Слишком много в нем было отвлеченных понятий, церковнославянской лексики, архаизмов, неровных стилистических фраз — искусство того времени было куда более стройным, реалистичным. Вследствие этого и темы, которые волновали Тютчева (жизнь и смерть, рок и судьба, отношения природы, Бога и человека), представлялись выходцами из конца XVIII-го века. Вопросы у современников вызывал и возраст новообъявившегося властителя муз. Тогда уже сложился стереотип, что поэзия — удел молодых, а Федору Ивановичу было за пятьдесят.
Несмотря на деятельное желание родных увековечить память поэта, Тютчев, вполне возможно, был бы забыт, не случись в России волны декадентства и символизма, а в ней мессии и идола символистской эпохи В. Соловьева, который в своей статье в журнале «Современник» в 1900-м г. определил лирическую поэзию Тютчева «самым главным кладом русской словесности». И внезапно то, что выглядело устаревшим в XIX-м веке, оказалось ультрамодным в XX-м. Цитатами из Тютчева пестрят статьи В. Иванова, В. Брюсова, А. Блока... Для них он становится не тем, кто опоздал, а тем, кто шагнул много дальше своей эпохи.
Комментируя десять хрестоматийных стихотворений поэта, я стремилась прежде всего раскрыть неоднозначность и диалектичность поэтики Тютчева, указать на несколько закрепившихся мистификаций, связанных с трактовкой как его личности, так и отдельных стихотворений. Не без иронии важно заметить, что на данный момент написано о поэте очень много, но большинство работ являются лишь размышлениями, а часто и фантазиями на тему.
В преддверии чтения хочу привести определение тютчевской поэзии, данное Ю. Лотманом, оно видится мне наиболее точным: «Семантика поэзии Тютчева отличается большой сложностью. Если привычная картина в истории литературы состоит в том, что отдельные поэты и целые литературные направления переходят от одного типа смыслообразования к другому как от этапа к этапу, то для Тютчева характерно, часто в пределах одного стихотворения, совмещение самых различных и исторически несовместимых семантических систем. Одни слова у него несут барочно-аллегорическую семантику, другие связаны с романтической символикой, третьи активизируют мифологический пласт значений, оживляющий черты глубокой древности, четвертые с исключительной точностью и простотой обозначают вещный мир в его предметной конкретности».
В июле 1822 года, восемнадцатилетний Федор Иванович покинул России и поступил на дипломатическую службу в Баварии. Следующие 22 года он был почти полностью оторван от русской культуры, но был дружен и тесно общался с видными представителями немецкого романтизма — Шеллингом, Гейне, глубоко увлекался развитием философской и научной мысли в Европе той эпохи.
По рассказам того же Аксакова, большая часть критиков не восприняла поэта радушно и в 1860-е годы, о которых принято говорить, что к поэту пришла литературная слава. Тютчева обвиняли в том, что язык его еще из допушкинской эпохи. Слишком много в нем было отвлеченных понятий, церковнославянской лексики, архаизмов, неровных стилистических фраз — искусство того времени было куда более стройным, реалистичным. Вследствие этого и темы, которые волновали Тютчева (жизнь и смерть, рок и судьба, отношения природы, Бога и человека), представлялись выходцами из конца XVIII-го века. Вопросы у современников вызывал и возраст новообъявившегося властителя муз. Тогда уже сложился стереотип, что поэзия — удел молодых, а Федору Ивановичу было за пятьдесят.
Несмотря на деятельное желание родных увековечить память поэта, Тютчев, вполне возможно, был бы забыт, не случись в России волны декадентства и символизма, а в ней мессии и идола символистской эпохи В. Соловьева, который в своей статье в журнале «Современник» в 1900-м г. определил лирическую поэзию Тютчева «самым главным кладом русской словесности». И внезапно то, что выглядело устаревшим в XIX-м веке, оказалось ультрамодным в XX-м. Цитатами из Тютчева пестрят статьи В. Иванова, В. Брюсова, А. Блока... Для них он становится не тем, кто опоздал, а тем, кто шагнул много дальше своей эпохи.
Комментируя десять хрестоматийных стихотворений поэта, я стремилась прежде всего раскрыть неоднозначность и диалектичность поэтики Тютчева, указать на несколько закрепившихся мистификаций, связанных с трактовкой как его личности, так и отдельных стихотворений. Не без иронии важно заметить, что на данный момент написано о поэте очень много, но большинство работ являются лишь размышлениями, а часто и фантазиями на тему.
В преддверии чтения хочу привести определение тютчевской поэзии, данное Ю. Лотманом, оно видится мне наиболее точным: «Семантика поэзии Тютчева отличается большой сложностью. Если привычная картина в истории литературы состоит в том, что отдельные поэты и целые литературные направления переходят от одного типа смыслообразования к другому как от этапа к этапу, то для Тютчева характерно, часто в пределах одного стихотворения, совмещение самых различных и исторически несовместимых семантических систем. Одни слова у него несут барочно-аллегорическую семантику, другие связаны с романтической символикой, третьи активизируют мифологический пласт значений, оживляющий черты глубокой древности, четвертые с исключительной точностью и простотой обозначают вещный мир в его предметной конкретности».
1. «Весенняя гроза» — стихотворение не о русской природе
Комментариев нет:
Отправить комментарий