Рассказ И.А. Бунина "Чистый понедельник"

Автор вспоминает о своей любви. Каждый вечер он ехал от Красных Ворот к Храму Христа Спасителя: "каждый вечер я возил ее обедать в "Прагу", в "Эрмитаж", в "Метрополь", затем в театры, на концерты...Он старался не думать о том, чем все это кончится. Говорить с ней об этом было также бесполезно - девушка всегда отводила разговоры о будущем, была непонятна для автора, загадочна. Их отношения, отмечает он, были "странными", они еще не были совсем близки, и это держало автора в напряжении, в мучительном ожидании. Однако, несмотря ни на что, он был счастлив каждой минутой, проведенной с ней.

🔍 смотри также:Краткое содержание рассказа Бунина "Руся" ("Темные аллеи")

На вопрос автора, зачем она учится на курсах, на кото­рые ходит очень редко, она отвечает: "А зачем все делает­ся на свете? Разве мы понимаем что-нибудь в наших по­ступках?" Квартиру она снимает только из-за вида на Москву, держит пианино только для того, чтобы разучи­вать на нем "сомнабулически прекрасное" начало (только начало) "Лунной сонаты". Над диваном у нее зачем-то висит портрет босого Толстого. Автор задаривает ее шоко­ладом, цветами, но у него создается впечатление, что ниче­го этого его возлюбленной нужно. Несмотря на то, что она ест "с московским пониманием дела", она иногда говорит, что не понимает, как это людям не надоедает всю жизнь, каждый день обедать, ужинать. Явной слабостью ее была только хорошая одежда, шелка, бархат, дорогой мех.

Они оба молоды, богаты и красивы; он "красив южной, горячей красотой", она - индий­ской, персидской. Он разговорчив, она — молчалива; он требователен, она — спокойна и размеренна. Прочитав "Ог­ненного ангела" Брюсова, она говорит, что "до того высоко­парно, что совестно читать", уйдя с концерта Шаляпина, она объясняет это тем, что он "не в меру разудал был". Любовные ласки она принимает молча, в самый "ответственный" момент отстраняется и уходит одеваться, чтобы куда-нибудь поехать — в "Метрополь" или еще куда. В ответ на разгово­ры автора о браке, она отвечает, что "все-таки это не лю­бовь". На ее вопрос о том, кто знает, что такое счастье, автор отвечает "я знаю" и добавляет, что будет ждать, когда и она узнает, что такое любовь и счастье. Та в ответ приводит слова из "Войны и мира", которые Платон Каратаев говорил Пьеру: "Счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь — надулось, а вытащишь — ничего нету".

Проходит зима. В их отношениях все по-прежнему. В одни из визитов автор видит, что его возлюбленная одета вся в черном. Она говорит, что завтра уже Чистый понедельник, и приглашает его поехать в Новодевичий монастырь. Она не желает ехать в кабаки и говорит, что вчера утром была на Рогожском раскольничьем кладбище и видела, как хоронили архиепископа. Она признается, что часто, когда он "не таскает ее по ресторанам", посещает соборы, слуша­ет хоры, смотрит на могилы. На недоуменное "Я не знал, что вы так религиозны", отвечает, что это не религиозность, а что именно, она не знает. Она восхищается погребаль­ным пением. Они едут на кладбище, затем на Ордын­ку, ищут дом, где жил Грибоедов, она напоминает, что где-то тут рядом есть еще Марфо-Мариинская обитель. Автор высмеивает ее намерение вновь ехать в обитель, и они от­правляются обедать в ресторан Егорова, возле которого было в эту пору много извозчиков. За едой она рассказы­вает о своих поездках по монастырям, о том, как там заме­чательно, и что она со временем и сама уйдет в монастырь. Во время обеда с икоркой и хересом она цитирует русские летописи, в частности, о городе Муроме, в котором самодержавствовал князь Павел. Он вселил к его жене летучего змея, который являлся ей в образе человеческом и склонял ее к блуду. Когда приходит день кончины, князь и жена "умолили Бога преставиться им в один день" и облек­лись... в монашеское одеяние.

Вечером, прощаясь с автором, она просит заехать к ней на другой день не раньше десяти, так как хочет пойти на капустник Художественного театра. Заехав за ней, ав­тор находит ее одетой в бархатное платье, стоящей в теат­ральной позе возле рояля и играющей начало "Лунной сонаты". На "капуст­нике" она прихлебывает шампанское и "пристально смот­рит" на Станиславского и Москвина, которые под хохот публики выделывают канкан. Актер Качалов (порядком навеселе) пьет за ее здоровье, замечает ее спутника и заяв­ляет, что ненавидит "этого красавца". Одеваясь перед отъездом домой, она говорит, что Качалов был прав: действительно, красив. И вновь цитирует место в летописи о змее. По дороге, заметив над Кремлем месяц, она говорит, что он похож на "светящийся череп". У подъезда она просит своего спутника отпустить экипаж.

Она раздевается и, стоя спиной к автору, говорит, что зря он упрекал ее в том, что она мало о нем думает. Автор проводит у нее ночь. На рассвете она объявляет, что уезжает на неопределенное время в Тверь, обещает написать ему. Потом просит оставить ее, так как она очень устала. Автор идет домой, по дороге проходит мимо Иверской часовни, становится в толпе молящихся на колени, снимает шапку. Одна несчастная старуха просит его "не убиваться так", потому что это грех. Через две недели он получает от любимой письмо, в котором та просит больше не искать ее и объявляет, что уже не вернется в Москву, а уйдет в монастырь, поскольку у нее нет сил больше "длить и увеличивать их муку". Он много пьет с горя, но просьбу ее исполняет. Через пару лет он оправляется - "равнодушно, безнадежно". Спустя много лет он заходит под Новый год в Архангельский собор Кремля, потом едет в Марфо-Мариинскую обитель. В церкви в это время находятся, как говорит сторож, великая княгиня Елизавета Федоровна и великий князь Дмитрий Павлович. Дав сторожу рубль, автор входит во двор. Из церкви в это время начинают выходить монахини с иконами и хоругвями. Вдруг одна из идущих подняла голову. Закрыв рукой свечку, она устремила взгляд в темноту, как будто на автора. Он задает себе вопросы: "Что могла видеть эта девушка в темноте, как могла она почувствовать его присутствие?" Автор "повернулся и тихо вышел".

Источник: Родин И.О. Все произведения школьной программы в кратком изложении: 11-й кл./И.О. Родин, Т.М. Пименова. - М: АСТ: Астрель, 2009.