Как дети стали героями?

     Несколько дней нахожусь под впечатлением от прочитанного романа А.А. Фадеева "Молодая гвардия". Сначала слушала аудиокнигу в исполнении актрисы Маргариты Ивановой, дочитывала уже обычную бумажную версию, благо, что книгу мне недавно подарил один мой девятиклассник. Издание 1978 года.

    Когда слушала и читала, то постоянно мне хотелось остановить запись или вернуться к прочитанному отрывку, хотя ведь читаю не в первый раз. Зачем? Чтобы запомнить, записать мысль, характеристику героя, ещё раз насладиться языком, полнотой стиля автора. Развёрнутые описания военных событий, эвакуации, движения "гигантского табора" отступающих, стремящихся  на восток, подробные истории героев, лирические отступления, размышления автора и героев о войне, мире, патриотизме, человеческой сущности, природе -- всё это разворачивалось в широкую, масштабную, эпическую картину.

    В подпольной организации "Молодая гвардия" состояли подростки -- мальчики и девочки, младшему из которых было 14 лет, а старшим — чуть за 20. И действовали они часто как дети -- наивно, неосторожно. Они собирали оружие, чтобы поднять восстание  в городе перед приходом Красной Армии. С сентября по январь (время существования организации) ребята писали листовки, устраивали диверсии на угольных шахтах, карали предателей, нападали на немецких солдат, подожгли немецко-фашистскую биржу труда, чтобы уничтожить списки, составленные для угона в Германию молодых людей, перед праздником Октябрьской революции вывесили красные флаги над административными зданиями врагов. Эти действия требовали  от юных подпольщиков смелости и отваги. Боялись они? Думаю, что да. Ну что заставляло их пересилить этот страх? Что заставляло детей совершать эти поистине настоящие подвиги и стать героями?

    Они учились, дружили,  влюблялись, были активными комсомольцами, мечтали, с надеждой  и уверенностью смотрели в  будущее... и тут война. Отступление нашей армии, эвакуация, уничтожение шахт и заводов, чтобы не достались врагу... Эти мальчики и девочки даже в страшных условиях неразберихи, неясности, бомбёжек и смерти читают стихи, вспоминают героев гражданской войны, мечтают о будущем, ни на минуту не сомневаясь, что война закончится, враг будет разбит и победа будет за нами. Они объединяются, чтобы бороться, чтобы земля горела под ногами фашистов, чтобы приблизить освобождение родины от врага.

- Вы, ребята... вы даже не знаете, какие вы ребята! - сипло сказал майор, с волнением глядя на них своими глубоко спрятанными под нависшими бровями влажными глазами, - Не-ет! Такое государство стояло и будет стоять! - вдруг сказал он и с ожесточением погрозил кому-то в пространство коротким черным пальцем. - Он думает, он у нас жизнь прекратил! - с издевкой в голосе продолжал майор. - Нет, брат, шалишь! Жизнь идет, и наши ребятишки думают о тебе, как о чуме или холере. Пришел - и уйдешь, а жизнь своим чередом - учиться, работать! А он-то думал! - издевался майор. - Наша то жизнь навеки, а он кто? Прыщ на гладком месте, - сковырнул, и нет его!. Ничего! Я в этом проклятом госпитале сам было пал духом, - неужто ж, думаю, на него и силы нет, а как я к вам пришвартовался, и иду, у меня полное обновление души. Думаю, многие клянут сейчас нас, армейцев, а разве можно? Отступаем - верно. Так ведь он какой кулак собрал! Но подумайте, какая сила духа! Ах, боже мой! Да это счастье - стоять на месте, не отступать, жизнь отдать, - поверьте совести, я сам бы почел за счастье жизнь отдать, отдать жизнь за таких ребят, как вы! - с волнением, сотрясавшим его легкое сухое тело, говорил майор.

    Да, эти ребята были плоть от плоти своего  народа, который в трудную годину для своей страны встаёт на её защиту и готов жизнь положить за её свободу. 

    Страшными картинами заканчивается роман. Нечеловеческим мучениям подвергают фашисты и  их пособники-предатели молодогвардейцев. Силу духа, мужество и стойкость проявляют юные борцы в фашистских застенках. Они думают не о себе, а о товарищах, о родных, жалеют, что не смогли поднять восстание в  родном Краснодоне. И смерть  брошенными живыми в шахту да  ещё придавленными  сверху вагонетками, они принимают достойно -- с пением "Интернационала", который до 1944 года был государственным гимном СССР. 

    Центральное место в романе занимают образы молодогвардейцев. В них Фадеев обобщил черты и свойства советской молодежи, которые охарактеризовал следующими словами: 

"Самые, казалось бы, несоединимые черты - мечтательность и действенность, полет фантазии и практицизм, любовь к добру и беспощадность, широта души и трезвый расчет, страстная любовь к радостям земным и самоограничение,- эти, казалось бы, несоединимые черты вместе создали неповторимый облик этого поколения". 

Фото

Большие гастроли. "Вишневый сад": продолжение

         Предыдущий пост я закончила красавцами -- артистами. Героини были побледнее, я бы сказала, своих партнёров, кроме, пожалуй, Дуняши. В этом тоже есть свой резон. Ну, что хорошего ждёт Варю, старшую дочь Любови Андреевны. Вечная труженица, озабоченная, чем бы накормить семейство, как сохранить остатки былого великолепия, да какого там великолепия! -- просто сохранить имение, а точнее, продлить его агонию. Страстный поцелуй, в котором она сливается с Лопахиным, не говорит наверняка о том, что счастье для неё ещё возможно. Впрочем, как знать. Может быть, эта мизансцена и даёт надежду. Ведь по словам режиссёра, их постановка актуальна потому, что она заставляет зрителя (и персонажей тоже) поверить в себя. Так что Варя такая замученная трудами и заботами пчёлка -- какая уж тут красота! Однако хочется надеяться на благоприятные изменения в её сульбе.

    И Любовь Андреевна со своим слабым и больным любовником растеряла  былой шарм, хотя ведёт себя как богатая барыня, швыряя налево и направо  остатки былой роскоши, совсем скудные сбережения. Аня со своей верой в светлое будущее молода, привлекательна, романтически наивна. Дуняша -- на фото со своим женихом Семёном Епиходовым, "двадцать два несчастья" -- живая, активная, что называется "палец в рот не клади".  Она, Епиходов  и Яша, молодой лакей Любови Андреевны, непременно вызывали смех зрителей, когда появлялись на сцене. Яша в исполнении актёра непревзойдённый комический персонаж в спектакле алтайцев. Шарлотта Ивановна -- гувернантка -- одновременно и комический, и трагический  персонаж. Натура одинокая, никому не нужная, со своей куклой-дитём  и фокусами, которые вовсе не смешные. Так талантливо артисты из Барнаула сыграли вчера  своих героев. Убедительно, с полной отдачей, узнаваемо, если сравнивать с пьесой Чехова.

    "Вишнёвый сад", по определению драматурга, комедия по жанру.  20 октября 1903 года К. С. Станиславский, прочитав «Вишневый сад», писал Чехову: «Это не комедия... это трагедия, какой бы исход к лучшей жизни Вы ни открывали в последнем акте... я боялся, что при вторичном чтении пьеса не захватит меня. Куда тут!! Я плакал, как женщина, хотел, но не мог сдержаться» (Источник). Почему?  Трагическое звучание тоже "прозвучало" (простите мою ошибку) в постановке наших гостей -- и в монологах героев, и в их бесприютности и неприкаянности, и в образе забытого всеми и запертого в заколоченном доме Фирса. Он весь  спектакль  что-то бормотал про себя на заднем плане -- внимательному зрителю, знакомому с пьесой Чехова, это шевеление губ актёра могло сказать о многом. Это образ старого слуги, сжившегося с помещичьей усадьбой  и не представлявшего себе другого существования, умирающего вместе с садом и имением.

    Зрители наградили артистов бурными долгими аплодисментами, овациями и криками "Браво!" Алтайцы показали спектакль классический в классической постановке по сравнению с первым своим спектаклем на нашей сцене -- мюзиклом "Фауст" --  и подарили нам ещё один праздник и триумф высокого искусства, "усилив впечатление от нашей собственной жизни" и  дав тот "магический заряд, который помогает людям поверить в себя", -- как сказал режиссер спектакля Сергей Афанасьев.

Дуняша и Семён Епиходов -- "двадцать два несчастья".

      Будет окончание.                                   

Большие гастроли. "Вишневый сад"

     "Ведь, по сути, зачем нам дано искусство? Затем, чтобы усилить впечатление от собственной жизни», -- сказал о постановке "Вишнёвого сада" и вообще об искусстве режиссёр спектакля, заслуженный деятель искусств России Сергей Афанасьев. Ещё он отметил, что каждая постановка классики -- это новая история, а "Вишнёвый сад" остаётся актуальным потому, что  "сопереживает всем тем, кто живёт в эпоху перемен". И вот вчера мы опять были в театре, смотрели чеховскую комедию в Астраханском ТЮЗе в исполнении Алтайского молодёжного театра имени Валерия Золотухина.

    Если с  самого начала, то, войдя в зрительный зал, мы могли лицезреть открытую всем взорам сцену, а на ней пять... кроватей, с панцирными сетками, как в каком-нибудь  интернате или другом общественном спальном заведении советских времён -- бедном, если не сказать убогом. Ещё на сцене стояло несколько старомодных венских стульев, низенький доморощенный столик, а задник представлял собой то ли стену внутри дома, то ли снаружи -- обшарпанную, давно не белённую. У зрителя вопрос: что это такое, что за символ? Ведь действие в пьесе А.П. Чехова развёртывается в помещичьем имении, далеко не бедном, с уникальным садом, описанном в энциклопедии. Да, ещё был там шкаф -- тот самый "Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости...", к которому обрашаются  Раневская  и Гаев. 

    Так, с помощью декорации бывшей детской комнаты в доме Раневской с самого первого акта (кстати, декорация не менялась в продолжение всего спектакля) создатели постановки, как мне кажется, овеществили идею пьесы о разрушении дворянских гнёзд в эпоху перемен. Вообще, в спектакле озвучено и обыграно  много таких проблем: о рабстве и свободе, о недовольстве жизнью и желании ее изменить, о разрушении гармонии между людьми, их взаимной отчужденности, одиночестве, ослаблении родственных связей и утрате духовных корней. о необходимости трудиться (только о последнем почему-то  говорит "вечный студент", "облезлый барин"... настоящий бездельник Петя  Трофимов). Я ничего не имею против этого персонажа -- мне его даже жалко. Кстати заметим, в жизни так часто и бывает: тот, кто за что-то агитирует, сам оказывается человеком несостоятельным.

    Мои симпатии, вопреки традиционным школьным трактовкам пьесы, на стороне Ермолая Лопахина -- работяги, деятеля, пассионария (если хотите)... Да и просто...красивого брутального мужчины. Кстати, они все в труппе красавцы -- исполнители мужских ролей...

    Продолжение следует.

Заключительная сцена спектакля.