Вдоль улиц Иерусалима,
Как вдоль «Писания» иду.
Путь на Голгофу —
путь не длинный,
Но он у мира на виду.
О, вечный город тьмы и света,
Ты со Христом неразделим.
К сиянью Нового Завета
Восходит Иерусалим.
Храм Воскресенья — Божья слава,
Тысячелетий окоём.
Был предпочтён Христу Варавва
В народе слепнущем своём.
Под яркой солнечной дугою
Христос распятый умирал,
Он обезглавил зло мирское
И в сердце грех людской вобрал.
Он отходил в иные дали,
Где ждал его отец Господь...
В ночи Христа с распятья сняли,
Омыли царственную плоть.
И завернули в плащаницу,
И отнесли в широкий грот,
Как в затемнённую светлицу,
И камнем завалили вход.
На третий день,
Сквозь листьев ропот,
Сквозь чей-то сладостный напев
Шли мироносицы ко Гробу
И вдруг застыли, онемев.
И обратили взоры к Богу,
Отверзли кроткие уста...
Стояла у пещеры сбоку,
Вход закрывавшая плита.
Сияла свежестью долина,
Летали Ангелы с утра...
В саду Мария Магдалина
Нашла Апостола Петра.
В пещеру Пётр вбежал и ахнул:
Пещера тёмная пуста.
Цветами и озоном пахла
Гробница Господа Христа.
Казалось, сон желанный снился
В ночи Апостолу Петру,
Когда пред ним Господь явился,
Каким являлся на миру.
Открыты трепетные вежды,
Улыбка зрима и чиста.
Сияют белые одежды
На теле Господа Христа.
Господь, в одежды облачённый,
Сошёл к Апостолу с небес…
И Пётр тихо, облегчённо
Проговорил: — Христос Воскрес!
В. Скиф
