В литературоведении есть такое мнение: роман «Евгений Онегин» автобиографический. Пушкин написал его о себе. Если внимательно читать все лирические отступления, то можно заметить, как меняются взгляды поэта на разные вещи, его оценки событий, его чувства и ощущения. Пушкин, как бы наблюдая за собой, прислушиваясь к своему внутреннему голосу, воплощает эти моменты «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет» в поэтические строки. Он изображает своё взросление на протяжении этих почти десяти лет, пока писал роман. И нам, читателям, (я ничуть не лукавлю) это интересно, это становится и нашим ощущением, в чём-то схожим с нашим образом жизни, эмоциями, привычками и делами.
Вот эти строчки, например:Быть можно дельным человеком
И думать о красе ногтей:
К чему бесплодно спорить с веком?
Обычай деспот меж людей.
В них Пушкин с иронией и мудростью размышляет о противоречии между практичностью и эстетикой, о том, что быть «дельным человеком» — полезно и важно, но при этом уделять внимание «красоте ногтей» — тоже естественно и не стоит этого отвергать. Он признаёт, что «обычай деспот меж людей» — то есть социальные нормы и условности часто диктуют нам, как следует жить и что ценить, порой подавляя индивидуальность и тонкое чувство прекрасного. Этот мотив гармонично перекликается с образом самого Пушкина, отражённым в портрете Ореста Кипренского 1827 года. На портрете Кипренского Пушкин изображён в полупрофиль, повёрнут лицом к зрителю, будто ведёт с ним диалог. С задумчивым и несколько мечтательным выражением лица, что отражает его внутренний мир — поэта, философа и наблюдателя жизни. Взгляд направлен в сторону, словно он задумался о вечных вопросах, которые и воплощены в строках его стихов и прозы.
Статуэтка музы любовной поэзии Эрато с лирой на заднем плане, шотландская накидка-плед на плечах поэта -- это не просто предметы интерьера и одежды, Это своеобразные символы творческой личности Пушкина, его служения музам и искусству, любви к творчеству Джорджа Байрона и Вальтера Скотта, его глубокой связи с европейской культурой.
Но вернёмся к «красе ногтей». Левая рука на портрете почти полностью скрыта под одеждой, а на правой идеальный маникюр. Известно, что на мизинце этой руки у него был необычайно длинный ноготь — опять же знак принадлежности к масонской ложе или просто дань моде того времени. Внимание к ногтям свидетельствует о тщательности ухода за собой и стремлении к эстетике во всем: «Быть можно дельным человеком // И думать о красе ногтей».
Таким образом, строки из «Евгения Онегина» и портрет Кипренского взаимно дополняют друг друга: слова поэта раскрывают его философское отношение к жизни и обществу, а портрет визуально передаёт сложность и многогранность его личности — человека, который умел сочетать практичность с тонким чувством красоты и индивидуальности. Читая Пушкина и всматриваясь в его портрет, мы погружаемся не только в мир искусства XIX века, но и в мир идей и ценностей того времени.
