Как появилось выражение "Ничего не попишешь"?

Источник 

Фразеологизм «ничего не попишешь» означает «другого выхода нет», «нельзя поступить иначе». Существует еще одно устойчивое выражение — «ничего не поделаешь», близкое по звучанию и с таким же смыслом.

Исследователи предполагают, что фразеологизм «ничего не попишешь» появился в конце XIX века. Это выражение встречается в рассказе Сергея Семенова «В благодатный год» 1898 года, в сборнике очерков Власа Дорошевича «Сахалин. Каторга» 1903 года, в повести Александра Куприна «Яма» 1909–1915 годов и в других произведениях той эпохи. Часто его использовали советские писатели и публицисты.

Наконец Женька встала и, не глядя на Платонова, протянула ему холодную,

слабую руку.

— Прощайте, Сергей Иванович! Простите, что я отняла у вас время… Что же, я сама вижу, что вы помогли бы мне, если бы сумели… Но уж, видно, тут ничего не попишешь. Прощайте!..

— Только глупости не делай, Женечка! Умоляю тебя!..

— Ладно уж! — сказала она и устало махнула рукой.

Александр Куприн. «Яма»

Существует несколько версий происхождения фразеологизма. По одной из них, фразеологизм пришел из жаргона врачей. Они говорили «ничего не попишешь», когда больного нельзя было спасти — то есть рецепт на лекарства уже не мог ему помочь. Такую версию выдвинул филолог Борис Тимофеев в статье из сборника «В защиту родного слова» 1966 года: 

«А что, собственно, надо «пописать»? Решительно ничего. Первоначальное выражение было «ничего не пропишешь», то есть нельзя прописать никакого лекарства, не найдешь никакого средства для оказания помощи».

В такой форме — с глаголом «пропишешь» — выражение тоже встречается в литературе начала XX века. Например, в юмористическом рассказе Михаила Зощенко «Прелести культуры» 1926 года о походе в театр:

Просим и умоляем, показываем союзные книжки — не пущают.

— Это, — говорят, — не девятнадцатый год в пальто сидеть.

— Ну, — говорю, — ничего не пропишешь. Кажись, братцы, надо домой ползти.

Но как подумаю, что рубль тридцать заплачено, не могу идти — ноги не идут к выходу.

По другой версии, это выражение возникло в литературной среде. Якобы так писатели говорили во время творческого кризиса или жаловались на цензуру.