Там, где шепчутся тени ушедших эпох,
расползаясь под вечер бродяжить в углах,
там, где воздух спрессован –
и каждый глоток
упоительно тленом бумаги пропах,
там, где время,
незримый, но опытный маг,
не скупясь рассыпает пылинки минут, –
там на улицах-полках в уютных томах
пожелтевшие книжные люди живут.
В закартонных мирках
свой порядок царит –
человечки растят шаловливых детей,
и влюбляются насмерть, и плачут навзрыд
от чернильной тоски,
от бумажных потерь.
Уважают кто скромность,расползаясь под вечер бродяжить в углах,
там, где воздух спрессован –
и каждый глоток
упоительно тленом бумаги пропах,
там, где время,
незримый, но опытный маг,
не скупясь рассыпает пылинки минут, –
там на улицах-полках в уютных томах
пожелтевшие книжные люди живут.
В закартонных мирках
свой порядок царит –
человечки растят шаловливых детей,
и влюбляются насмерть, и плачут навзрыд
от чернильной тоски,
от бумажных потерь.
кто глянцевый шик,
воспевают в стихах благородство и риск –
и украдкой судачат о драмах чужих –
кто попал в переплёт,
кто расклеился вдрызг.
Ненавидят,
грустят,
побеждают врагов,
чьи-то судьбы сминают,
обходят мораль...
И вполшелеста молят всесильных богов
о счастливом билете в мелованный рай,
и парят от любви,
и срываются вниз...
А когда по стенам растекается день –
удивлённо взирают с открытых страниц
на других – но по-своему книжных людей.
Комментариев нет:
Отправить комментарий