"Мама точно знает, она – мишень. Или кто-то из нас c тобой…"

Анна Ревякина: «А в Донецке снова гудит земля…»

Анна Николаевна Ревякина – поэтесса, блогер, общественный деятель. Родилась в 1983 году в Донецке. Автор семи книг. Член Союза писателей России, Союза писателей ДНР и Союза писателей Республики Крым. Стихи переведены на одиннадцать языков. Живёт в Донецке.

***

Кто читает все эти чёртовы сводки?
Налей мне водки, промой мои раны,
мы с тобой в подвале сидим, как
в подводной лодке,
имени русой Марии, имени плачущей Анны.
Наша лампа-лампочка, наша маленькая
лампада,
жёлтая, жуткая, внутриматочная спираль
мира.
Не гляди на меня, Мария, я боюсь твоего
взгляда,
помолчим, Мария, здесь каждое слово –
гиря.
Наш подвал укромен, четыре стены
и стулья,
а ещё эти полки с помидорами-огурцами.
Нас подвал уменьшает, съёживает, сутулит,
мы становимся даже не сёстрами –
близнецами.
А на завтра сводки, от которых мне сводит
душу,
а на завтра снова учиться ходить по краю.
Мы идём по улице – два морячка по суше,
мы с тобою ещё ни разу не умирали.
***
А в Донецке снова гудит земля,
словно в худшие времена,
только мама считает, что худшее впереди.
Дом – четыре стены, но одна стена
говорит: «Беги!»
Моя мама устала бояться
и устала вот так стоять,
словно вкопанная в беду.
Если вспять пространство
и время вспять,
то не смей подходить к окну.
Это зарево сызнова – не заря,
это зарево – зуб за зуб.
Моя мама, ни слова не говоря,
унимает дрожь, усмиряет зуд.
Ей давно не страшно, она кремень,
серый памятник площадной.
Мама точно знает, она – мишень.
Или кто-то из нас c тобой…
***
К предательству не страсть, но тяга,
держать в кармане оба флага,
жонглировать, кто больше даст.
За мой Донбасс, за твой Донбасс.
Спрос не рождает предложенье.
Вот воин, он к стихосложенью
не то, чтобы совсем младенец.
Скуластый рослый ополченец,
от всех скрывающий обличье:
«Поговори со мной на птичьем!»
Да говорю я, говорю же!
На языке цветов и кружев.
Про тех, кто нас ещё предаст,
про тех, кто нами будет предан.
И тем, и тем иконостас
на грудь повесят за победу.
А ты, давай, не у-мир-рай,
не умирай, не умирай,
не умирай, не умирай,
не умирай, не умирай…